Падение правления Асада показало, к чему ведет игнорирование реальности

Сирийское государство Башара Асада "слиняло за неделю". Это очень похоже на то, что случилось с Российской Империей в феврале 1917 года. Поэтому очень многие силы начали размышлять о возможности "сирийского сценария" для России сегодняшней. Об этом депутат Госдумы, зампред комитета ГД по экономической политике, доктор экономических наук Михаил Делягин рассказал корреспонденту «БИЗНЕС Online» 29 декабря.

БИЗНЕС Online. Михаил Геннадьевич, уходящий 2024 год начался со знакового события: с 1 января официально прекратила свое существование непризнанная республика Арцах, и территория Нагорного Карабаха окончательно вошла в состав Азербайджана. Это отчасти «рифмуется» с событиями, которые последовали к концу года, — с падением режима Башара Асада в Сирии 8 декабря. Или тут нет никакой связи, кроме того, что и в том и в другом случае Россия утратила свои позиции, составлявшие немалую часть ее внешнеполитического имиджа?

Михаил Делягин. Начнем с того, что позиции и имидж — совершенно разные вещи. Бывает и так, что прекрасный имидж никак не соответствует реальным позициям. А иногда позиции есть, но об этом до поры никто не знает. Что касается Нагорного Карабаха, то процесс был предопределен еще в 2020 году по итогам Второй Карабахской войны (к ноябрю 2020 года Азербайджан установил контроль над 7 районами непризнанной Республики Арцах — прим. БО.). Впрочем, на мой взгляд, все было предопределено еще раньше — с приходом к власти в Армении антироссийского правительства и его главы, премьер-министра Никола Пашиняна в 2018 году. Тогда в результате «бархатной революции»

США фактически вырвали Армению из-под английского влияния, после чего англичане решили наглядно показать всем, что бывает с теми, кто уходит от них к американцам.

БО. А как же прежнее влияние России на Армению и даже зависимость этой страны от наших ресурсов?

МД. Российское влияние носило в Армении сугубо символический характер: РФ всего лишь кормила эту бывшую советскую республику, и далеко не только через финансовые вливания армянской диаспоры, живущей в нашей стране. Это не сопровождалось осмысленной политикой, в результате чего естественные в такой ситуации иждивенческие настроения в Ереване стали, как это обычно бывает и что мы много раз видели в других местах, гармонично перерастать в абсолютно антироссийские.

В принципе представление о том, что в современном мире может быть суверенным небольшое государство с маленьким населением (в Армении проживают чуть больше 3 млн человек — прим. БО.), да еще и не имеющее выхода к морю, вполне себе наивное и первобытное. Если кто-то в наших внешнеполитических структурах так до сих пор считает — это либо одно из тяжелых последствий коронавируса, либо способ оправдать свое безделье.

Напомню, армянские власти сами никогда не признавали Нагорный Карабах, причем ни в каком качестве. То, что люди, с удовольствием плевавшие нам не только в спину, но и в лицо, при этом именно нас старались упрекнуть в «непризнании» независимости Арцаха и буквально заставить воевать за себя, —

не только неприятный парадокс, но и естественный результат импотенции и мазохизма, возведенных в ранг стратегии.

Упразднение Республики Арцах — это не столько провал, сколько завершение и верификация провала российской внешней политики в тот момент, когда все и всем уже было давно ясно. Процесс, что называется, пришел к логическому завершению. Провал стал поистине катастрофическим не потому, что территория, признаваемая Россией (как и Арменией) частью Азербайджана, вернулась к законным владельцам, а по той причине, что это совершилось без участия России и при этом с потерями, которые понесли в Нагорном Карабахе наши миротворцы, о чем все теперь стараются умалчивать (20 сентября 2023 года пятеро российских миротворцев погибли в окрестностях села Джанятаг, в том числе заместитель командующего миротворческим контингентом Иван Ковган, — прим. БО.).

Гибель миротворцев — это смачный плевок в лицо России, который осуществила, на мой взгляд, именно сама российская дипломатия. Винить в этом армян, азербайджанцев или даже турок просто нелепо: каждый реализовывал свои интересы. Пашинян продавал Армению Эрдогану, поскольку ему в Вашингтоне разъяснили: «Мы управляем миром по глобусу, и для армян путь в Европу лежит через Турцию». Азербайджан воссоединялся с Нагорным Карабахом, Турция расширяла свое влияние и делала важный шаг в построении Великого Турана. И только российские представители профессионально выражали озабоченность, обижались и намекали, что все вокруг какие-то нехорошие.

Так что я бы переадресовал все претензии одичалой от безнаказанности бюрократии отечественной сборки.

В Сирии случилось нечто подобное. Специалисты давно говорили — причем не с сентября 2015 года, когда официально началась наша военная операция там, а еще с начала 1980-х, — что размещение воинской группировки на сирийской территории является большой проблемой: логистической, дипломатической. Когда все-таки была проведена операция 2015 года, специалисты об этом просто кричали криком. После трагедии лета 2023-го у нас прошла фактическая ликвидация крайне боеспособной структуры, известной как ЧВК Вагнера. Можно спорить, довели ли их до мятежа, была ли это провокация или они сами виноваты, но ключевого элемента нашего присутствия в Сирии — и не только там — не стало. При этом, как пишут некоторые компетентные специалисты, шло превращение Сирии в отстойник для командиров, которых следовало бы скорее судить, чем увольнять или тем более отправлять в ответственную командировку на Ближний Восток. Впрочем, у минобороны РФ на этот счет наверняка другое мнение, так что в этом случае мы имеем слово против слова. И, кстати, многие предпочитают верить военной бюрократии, наглядно демонстрирующей уровень своей эффективности.

В ноябре 2024 года благодаря победе Трампа премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху обрел не только свободу (ранее он был вынужден вести боевые действия, просто чтобы не сесть в тюрьму), но и политические перспективы. И он немедленно значительно ослабил проиранские силы в Ливане,

заодно преподав мастер-класс, как нужно быстро и эффективно проводить специальные военные операции.

Впрочем, воспринимать такие мастер-классы на определенном бюрократическом уровне в России, судя по всему, уже давно некому, поскольку люди при определенном уровне довольства жизнью утрачивают не только когнитивные способности, но и инстинкт самосохранения.

Некоторые оценивали численность российского воинского контингента в Сирии на начало 2024 года в 7,5 тысячи человек. Это много, если сравнивать не с численностью не захотевшей защищаться и просто разошедшейся сирийской армии, а с численностью подразделений, захвативших, например, Алеппо. Но наши военные были раздроблены и, насколько можно судить, были вынуждены ограничиваться исполнением указаний «сверху», а не действовать по обстановке. Насколько можно судить, их удалось вывести на прибрежные базы и в значительной степени вернуть на Родину.

Сирийские события — наше поражение и поистине катастрофа для Ирана,

так как теперь напряженность будет перенесена с внешних подступов к нему внутрь его общественного организма (как случилось с Советским Союзом после вывода войск из Афганистана). Для нас это новое, резкое расширение влияния Анкары, которая при всех противоречиях выступила в партнерстве с Израилем.

В свою очередь, Израиль привык воевать с не очень организованными вооруженными формированиями вроде захвативших Сирию и побеждать их. Для Нетаньяху страшнее войны было светское арабское государство на границе — к тому же проиранское, каковым и являлась Сирия при Асаде. И для него был страшен «шиитский коридор» из Ирана к Средиземному морю.

Мы же скоро получим сухопутный коридор из Катара в Европу — для трубопровода, благодаря которому газ в ней будет намного дешевле, чем сжиженный природный газ, и вот им можно будет заменить наш трубопроводный газ. Безусловно, этот коридор будут обрубать американцы и англичане, которым не нужно возрождение Европы. Но, во-первых, на каком-то этапе им оно может понадобиться — хотя бы против нас. А во-вторых, в любом случае это уже не предполагает российского участия. Поэтому я и говорю о случившемся как об очередном внешнеполитическом поражении России, выглядящем как катастрофа.

Но беда не в том, что мы терпим поражение — это дело житейское. Беда в том, что политика РФ свидетельствует:

внутри страны некому учиться на ошибках и уроках, которые нам преподают со всех сторон.

Вместо этого продолжаются рассказы про то, как «злые и нехорошие дядьки» на Западе постоянно обманывают нас, таких хороших и, главное, умных.

Все это создает тревогу с точки сохранения внутренней стабильности. Пример Башара Асада очень убедительно показал судьбу систем госуправления, которые игнорируют реальность, считают свой народ неким «населением» и при этом перестают учиться даже на собственных ошибках. Скажем, если в 2014–2015 годах сирийские власти, получив поддержку извне, еще действовали достаточно рационально и даже в ряде случаев извлекали уроки из своих ошибок 2011–2012 годов, то затем, получив помощь Ирана и России, они, судя по всему, просто отказались учиться. А тот, кто перестает учиться, начинает умирать.

Крах сирийского государства, «слинявшего за неделю», как после февраля 1917 года самодержавная Россия, ужасен для нас не сам по себе, а тем, что очень многие увидели в нем возможное будущее нынешней РФ.

Я категорически не согласен с этой точкой зрения и пытаюсь оспаривать ее в частных беседах, в которых она сейчас довольно часто высказывается, но мои аргументы в этом случае слабы. Хотя бы потому, что массовый завоз в Россию людей, изгнанных из своих мусульманских стран за религиозный экстремизм, слишком нагляден и красноречив, а ведь такого не творил даже Башар Асад!