Сохранение России категорически требует восстановления бюджетного федерализма.
Преодолевая тяжкое наследие 90-х и восстанавливая из дымящихся руин российскую государственность, в начале нулевых вместе с грязной водой выплеснули и ребенка — бюджетный федерализм. Так называется система финансовых взаимоотношений центра и регионов, объективно, вне желания тех или иных чиновников и политиков объединяющая их общими целями, помещающая «в одну лодку».
Достигалось это крайне простым методом: разделением (тогда говорилось «расщеплением») всех основных налогов между центром и регионами.
Налог на прибыль делился между федеральным и региональными бюджетами в соотношении 40:60, налог на доходы физлиц — 20:80, НДС — 75:25. Пропорции в свое время были выбраны едва ли не случайно, однако главным было объединение центральных и региональных властей общим интересом в сборе налогов: никакой рубль не был «чужим», каждый приносил каждому бюджету свою долю.
Другой стороной этого было пресловутое «смешение компетенций» (при котором ряд вопросов находился в совместном ведении центра и региона), со сладострастием растоптанное в ходе ввергнувшей в паралич все государство административной реформы 2004 и людоедской «монетизации льгот» 2005 года.
При всей своей бюрократической неопределенности оно имело свой прямой и очевидный смысл, понуждая региональные и федеральные власти к сотрудничеству (термин, в принципе непостижимый для нынешнего поколения одичалых имитаторов, мнящих себя «фиктивными менеджерами» и «молодыми технокрадами»).
В рамках общих компетенций (которые охватывали большинство наиболее значимых для повседневной жизни вопросов) регион имел право решать возникающие на его территории проблемы сам и лишь при отсутствии средств обращался к федеральному центру за помощью, — которому ничто не мешало оказывать ее. И сам запрос по своей природе был минимален: каждый регион просил деньги не на все решение проблемы, а лишь на ту часть этого решения, на которую ему не хватало средств.
Современная ситуация абсурдно строгого разделения полномочий и сфер регулирования, при которой для решения простейшей проблемы даже при наличии денег и средств требуются иногда чудеса бюрократической эквилибристики (так что чиновники часто просто плюют и стараются забыть о проблеме, поскольку административная система просто запрещает им ее решать, передавая соответствующие функции тем, кто заведомо не может с ней справиться), в 90-е и даже начале нулевых была попросту невозможна.
Безусловно, кромешная нищета и тотальная нехватка денег полностью нейтрализовали эти возможности, а свобода регионов в использовании своих ресурсов сплошь и рядом оборачивалась чудовищной бесхозяйственностью, а то и откровенным самодурством.
Однако сам по себе механизм был верным, разумно заимствованным из целого ряда успешных мировых практик.
В Бюджетном кодексе было закреплено положение о том, что регион не может получать менее половины собранных на его территории доходов бюджета (помимо доходов от внешнеэкономической деятельности), началась подготовка к перераспределению региональной части НДС между муниципалитетами пропорционально численности их жителей.
Разрушение бюджетного федерализма, при котором весь НДС был забран федеральным бюджетом, а регионам «с барского плеча» оставили 90% налога на прибыль (вероятно, учтя поговорку «высокая прибыль — это плохой бухгалтер») и НДФЛ, не просто разрушил общую заинтересованность в сборе налогов.
Поскольку налог на прибыль платится в месте регистрации компании, а не в месте ее реальной работы (и федеральные власти принципиально не хотят исправлять это положение), основная его часть оседает в столицах, а регионы остаются без денег. Все средства стянуты в центр, буквально высасывающий бюджетную систему страны и вызывающий к себе в регионах ненависть.
Вероятно, в начале нулевых кто-то видел в Москве залогом своей власти произвольно, но жестко формализованную систему, при которой губернаторы буквально на коленях вымаливают у клерков Минфина средства, собранные в их же собственных регионах.
Однако с того времени ее контпродуктивность уже не вызывает сомнений: произвольное распределение средств центром драматически снижает эффективность их использования, грамотные управленцы не хотят идти в губернаторы просто из-за связанного с этой должностью унижения, а страна стремительно вымирает, превращаясь в заселяемую мигрантами пустыню, смыкающуюся удавкой вокруг немногих перегруженных и перенаселенных мегаполисов.
Ситуация же, при которой правила функционирования бюджетной системы произвольно диктует Минфин, а за последствия его решений отвечают регионы, подрывает российскую государственность как таковую, не говоря уже о территориальной целостности.
За почти четверть века порочного попирания бюджетного федерализма и самого здравого смысла разрыв в положении (называть это состояние «развитием» не поворачивается язык) российских регионов не только не сократился, но и качественно вырос.
Число регионов-доноров практически не меняется: так, перед началом специальной военной операции, в 2021 году их, как и в самом начале нулевых, было 13 (2 столицы с областями, 5 «нефтегазовых» регионов, Татарстан, Свердловская и Самарская область, — а также Калужская, вошедшая в этот список благодаря эффективной политике губернатора Артамонова).
Объем же финансовой помощи дотационным регионам растет. Поддержку на выравнивание бюджетной обеспеченности (напомню, по принципу «средней температуры по больнице» — к среднероссийскому уровню с принципиальным отрицанием даже возможности внесения в эту категорию хоть какого-то содержания!) получало более 70 регионов, общий объем безвозмездной помощи им составил около 12 трлн.руб., что на 2 трлн. превысило их собственные доходы!
По сути, Минфин занимается организацией экономического распада территории России, разрушением ее территориальной целостности, причем, в отличие от какой-нибудь либеральной партии «Яблоко», не на словах, а на деле!
Даже не развитие, а простое сохранение России категорически требует восстановления бюджетного федерализма. Прежде всего следует восстановить отмененное либералами в начале 90-х разделение основных налогов между регионами и центром с перечислением региональной доли НДС напрямую в муниципальные бюджеты пропорционально численности проживающего там населения.
Следует ввести единые для всей страны минимальные социальные стандарты, которые государство обязано обеспечить гражданам. Для их поддержания региональные бюджеты, не обладающие собственными средствами, должны передаваться в управление Минфину России.
Наконец, сверхплановые бюджетные доходы, получаемые на территории региона усилиями его властей, следует в течение пяти лет оставлять в его распоряжении в качества стимула для организации развития.
Дальнейшее сохранение бессмысленной и агрессивной диктатуры одичалых бухгалтеров-имитаторов, выражающееся в том числе в принципиальном и последовательном отрицании бюджетного федерализма, является сегодня прямой и явной угрозой Российской Федерации.
