Почему президента РФ в 2024 году могут выбрать спецслужбы США в борьбе со спецслужбами Китая (выступление в Госдуме)  1

Мы рассматриваем сейчас деятельность очень необычного министерства: помимо повседневной рутины, именно оно создает наш завтрашний мир.

Поэтому и рассмотрение должно носить двоякий характер. А мы с вами в основном говорим о рутине.

Мол, что там с Ки-Пи-Ай, с индивидуальным вкладом в общее дело? – и мы не удивляемся постановке вопроса, хотя она нелепа: никто ж не пробует оценивать вклад в успех движущегося автомобиля отдельно для бензобака, отдельно для колес и отдельно для свечи зажигания, - а в отношении чиновников это уже 19 лет является нормой, привычно отрицающей здравый смысл.

И да, мы протянули 2 тысячи километров оптоволокна до Чукотки.

Молодцы.

И это правильно: рутина необходима, и сама жизнь на 90% состоит из рутины.

Но Минцифры – это не рутина: это министерство создания нового мира – в самом прямом смысле слова.

Мы за последние треть века пережили, не заметив, две смены базовых, фундаментальных технологий, меняющих сам наш облик.

В 1991 году на наших костях, за счет украденных у нас людей, технологий и денег мир перешел из индустриальной в информационную эпоху. Это было выражено количественно: в США продажи информационных ресурсов превысили продажи ресурсов материальных.

Главным способом организации деятельности стал не завод, а биржа, главным делом человека стало не изменение окружающего мира, а формирование собственного сознания.

Мы не успели осмыслить этот переход, и в 2020 году - отродясь такого не было, и вот опять – мы из мира бирж перешли в мир социальных платформ или, если угодно, цифровых экосистем, то есть соцсетей, вбирающих в себя всю жизнь человека и обеспечивающих управление им на основе контроля за информацией, которую он имеет, и эмоциями, которые он испытывает.

Мы привыкли жить в двух средах: в природе и в техносфере, то есть среди вещей, созданных технологиями, - но на деле мы уже давно живем и в третьей, равнозначной им среде: в среде соцсетей.

Это качественно новая жизнь, и Минцифры должно руководить созиданием этой новой среды, должно решать возникающие в связи с ее формированием проблемы – от угрозы разуму до угроз демократии.

Этой его главной функции мы до сих пор попросту не сознаем.

А ведь главным делом человека, которым в индустрии было изменение окружающего мира, а в информационную эпоху формирование собственного сознания, теперь, в мире социальных платформ, становится производство цифровых следов для обучения искусственного интеллекта.

И эта объективная смена цели нашего поведения грозит уже не только демократии, но и самому разуму!

И с этой угрозой надо бороться на уровне структуры создаваемого нового мира.

И суверенитет в новом мире – это не только способность производить свои товары из своих комплектующих на своем оборудовании по своим технологиям, потому что в новом мире у вас нет того, что вы не производите сами.

Суверенитет в новом мире – это обладание своим искусственным интеллектом, который учится на своих социальных платформах и проникает в чужие социальные платформы.

Контроль за рынками и ресурсами – ничто на фоне контроля за сознанием, который дает использование соцсетей для массового управления.

В мире только США и Китай обладают подобным суверенитетом. Наше положение уникально: у нас есть предпосылка суверенитета – свои соцсети. Но мы не используем их для управления.

Дошло до того, что информационной средой для самоорганизации и развития украинского нацизма после 2014 года была российская сеть «Вконтакте» - и конец этому безумию положило отнюдь не российское, а украинское государство!

Понятно, что нынешнее Минцифры не задумывается об этом: оно просто развивает цифровую инфраструктуру, лишь в минимально интересуясь характером ее использования, - но ведь это важнейший вопрос и суверенитета, и самого существования России.

А реальное значение имеет именно характер использования цифровой инфраструктуры: будет она использована для обучения наших детей или для их растления и превращения в бандеровцев? Будет она использована для благотворительности или для всех этих мошеннических «офицеров МВД и ФСБ» и игорного бизнеса, которые абсолютно безнаказанно и в полной безопасности грабят наших граждан, финансируя украинских террористов?

Будет наша цифровая инфраструктура служить общению и обучению наших граждан - или их дебилизации и разрушению нашего общества, вплоть до наведения на цель – например, на этот зал и прямо сейчас – украинских ракет?

много говорится о необходимости контроля за контентом: он необходим, так как это контроль за сознанием общества. Не хотите поручить это Минцифры – поручите Минкультуре, поручите ФСБ, администрации президента… да кому угодно, хоть Гидремотцентру, - но это важнейшая сегодня функция госуправления, которую мы под сурдинку болтовни о цифровизации полностью игнорируем.

Им надо заниматься целенаправленно, и на федеральном уровне, централизованно. И общественный совет по патриотическому воспитанию и недопущению развращения общества должен быть единым по всем СМИ, включая новые, потому что если делать по отдельным, например, телеканалам, то это будет не единый федеральный стандарт, а нездоровая конкуренция. Будет сидеть общественный совет условного НТВ и думать: мы не можем давать меньше поющих задниц, потому что тогда мы уступим аудиторию условному ТНТ, - значит, поющих задниц должно быть больше, и они должны быть более голыми.

Мы это сейчас кушаем полной ложкой, попутно истребляя русскую культуру, - так, властями Масквабада уничтожен Центр русской культуры и уникальная Детская народно-певческая школа под руководством Владимира Девятова.

Но и в сфере прямой ответственности Минцифры новое по-прежнему убивается махровым бюрократизмом. Вот бегают с начала СВО по всем олигархам и органам власти программисты, которые 15 лет назад по качеству своих решений опережали Ютьюб, но конкурировать с монополистом было невозможно.

Сейчас они говорят: за полгода развернем видеохостинг со всем функционалом ютьюба и возможностью дальнейшего усложнения, с рекламой, монетизацией, заведенным туда миллионом живых пользователей и выходом на текущую окупаемость. Цена вопроса, даже с учетом роста цен, копеешная для такого проекта – до 150 млн.руб..

Но это никому не нужно – вероятно, потому, что этот проект явно слишком дешев для крупного воровства. Коррупционная эффективность недостаточна для реализации.

Кроме того, олигархи не хотят ничего, имеющего отношения к политике, а Минцифры отвечает на мой вопрос: а мы развиваем Рутьюб. Коллеги, рутьюб развить нельзя, его можно только временно и дорого гальванизировать, потому что, как говорят программисты, его основа настолько стара, что уже не поддается улучшению, и ее надо переделывать полностью: заново.

И на это накладывается чудная бюрократическая культура отечественной олигархии, когда Рутьюб иногда преследует за патриотизм хуже вражеского Ютьюба – у меня рутьюб иногда блокирует патриотические ролики, которые проходят ютьюбовскую цензуру!! И, в отличие от ютьюба, без каких-либо пояснений.

А на этих выходных я получил официальное письмо от рутьюба, что с Нового года больше не смогу монетизироваться, как физлицо, - что для монетизации я должен обязательно зарегистрироваться как самозанятый или ИП, потому что рутьюб не хочет, чтобы я платил государству налог в 13%, а хочет, чтобы я платил ему вдвое меньше.

А завтра он от меня в офшорную юрисдикцию перейти потребует, правильно я понимаю этот патриотизм олигофрендов?

При доминировании бюрократических подходов не стоит удивляться, что работа с людьми недостаточна. Вот мы сейчас упорядочиваем ситуацию с биометрией, прекращая этот разгул и разврат, - а общество вправду не понимает, что мы тем самым даем ему право защищать себя от биометрии и избегать ее.

Конечно, после монетизации льгот, после уничтожения образования, после оптимизации здравоохренения, после повышения пенсионного возраста, после коронабесия, после чудес частичной мобилизации, когда мне стратегическое командоование отвечает в том смысле, что человек без указательного пальца правой руки будет чудесным пулеметчиком, в ходе СВО, когда лучший пропагандист страны в прямом эфире рассказывает, что пенсионеры сейчас живут лучше, чем в любые советские времена, а государство не должно заботиться о производстве беспилотников, потому что граждане сами должны покупать их для армии на свои деньги, - после всего этого и в ходе всего этого люди имеют право не верить никакой официальной информации.

Но это не повод отказываться от разговора с народом.

Правда, электронное общение с гражданами меняет сознание управленцев. В интернете есть проблема – синдром безнаказанности: многие люди, не видя собеседника, начинают рефлекторно хамить.

То же наблюдается и в органах власти: и хамят, и игнорируют, и нагло лгут, и отвечают не по делу. Минобороны, допустим, еще можно понять, - они в стрессе работают, а у остальных такого оправдания нет.

А разрушение личностей, увы, есть, - и это требует отдельного и системного корректирующего вмешательства.

Как минимум надо остановиться с оголтелой цифровизацией школы и проверить обеспечение безопасности детей.

Потому что когда утекают мои данные из гостиницы – окей, это мой выбор, мне никто не запрещает в командировке ночевать в канаве или на вокзале, - но в школах сегодня мы принуждаем детей к оцифровке своих данных, не давая им никакой возможности спастись и защитить себя, - отнюдь не будучи в состоянии, как мы видим по последним событиям, обеспечить их безопасность.

Оборотные штрафы как способ борьбы с утечками данных – это шаг вперед. Но это отнюдь не панацея и не замена необходимости соответствующих технических стандартов.

Или мы школы тоже планируем банкротить оборотными штрафами?

Да и в принципе большинстве случаев нельзя определить, кто именно допустил утечку. Если я в течение года жил в 30 гостиницах, откуда я могу догадаться или хотя бы предположить, клерк какой именно оформил на меня кредит в рамках стандартной мошеннической схемы? И тем более этот будет невозможно доказать в наших судах и с нашим МВД, способным только рапортовать о раскрытии 98% убийств при 30%-й нехватке сотрудников, жаловаться на недостаток финансирования и выбрасывать в урну предоставляемые доказательства.

А с другой стороны, дело-то не в коммерции, а в государстве. Что, «Почту России» банкротить будем по итогам известных событий или «Яндекс»? А взамен них запустим в страну Гугл и «Почту Бурунди»?

Вот получил я на прошлой неделе с портала госуслуг адресованное мне письмо о разводе двух совершенно не знакомых мне людей.

Это утечка личной информации. Что, накажем за него портал госуслуг оборотным штрафом в 3%? Во-первых, не накажем, а во-вторых, все равно этот штраф из наших же карманов будет выплачен.

А ведь дело не только в краже личных данных, мошеннически взятых на нас кредитах и угрозе мошеннического же лишения собственности, которая висит над каждым из нас дамокловым мечом.

Мы уже с вами отменили бумажные свидетельства прав собственности и бумажные трудовые книжки, открыв в условиях недостаточной защищенности информации широчайший простор для мошенничеств. Или вы Росреестр тоже будете наказывать оборотным штрафом? – так он никогда не признает никакой утечки данных мошенникам.

И я напомню, что Пенсионный, ныне Социальный фонд вглухую отрицает пенсионные права граждан, даже когда они зафиксированы на бумаге. А уж в электронном виде он в ваш трудовой стаж и тем более сморкаться будет.

Сегодня у нас и в государственном, и в коммерческом управлении действует неформальная система электронного принятия и согласования решений на основе мессенджеров. В результате она полностью закрыта от нашего контроля, что не позволяет бороться с коррупцией, и полностью открыта для вражеского контроля и активного вмешательства, так как и телефоны, и основная часть мессенджеров потенциально контролируется врагом.

Задача нормализации ситуации – перевода госуправления на российскую электронную систему принятия решений, прозрачную для борьбы с коррупцией и закрытую для врага, - насколько можно судить, даже не ставится.

То, что в госуправлении цифровизация часто оборачивается ростом бумажного документооборота, а не сокращением его, я уж и не говорю.

Но настоящий бич, как следует из обращений избирателей, - это отсутствие протокола, позволяющего бороться с ошибками в базах данных, или нежелание пользоваться этим протоколом. Устранение ошибок крайне затруднено. Если при начислении налогов на недвижимость удалось в конечном итоге прекратить рассматривать как площадь квартиры год постройки дома - была такая распространенная ошибка, - то в остальных ошибках проблемы, как следует из обращений избирателей, колоссальны, и решать их крайне трудно.

Вот заплатили вы за что-то, а система этого почему-то не увидела, - и все, вы попали, дешевле второй раз платить.

Но главная проблема не в этом.

Символом нашей стремительной цифровизации, – а мы в ней один из мировых лидеров, - стал постоянный поток обновления, но сленге – эджайл.

Так вот, инженеры знают, что каждое обновление неминуемо конфликтует со старой системой: это закон природы. У Прохорова «Ё-мобиль» потому и не поехал, что он как финансист этого не понимал и разочаровался накануне успеха, который действительно должен был быть феноменальным.

Но именно безграмотность превращает победы в поражения.

Поэтому поток улучшений должен сопровождаться встроенным в любую систему и даже более мощным контуром такого же потокового исправления конфликтов, порождаемых этими улучшениями.

В части безопасности это касается прежде всего перехода на электронное голосование.

Кто громче всех рассказывал нам о его надежности и безопасности, не забыли? – иноагент Венедиктов, бывший главред русофобского «Эха Москвы» и член московской общественной палаты.

Как вы думаете, этот человек с однозначной репутацией нам врал или в порядке исключения случайно говорил правду?

Нам надо приостановиться и заняться прежде всего безопасностью наших цифровых систем, по крайней мере, в критических аспектах. Иначе мы глазом не успеем моргнуть, как наша цифровая инфраструктура окажется не нашей, - и президента России в 2024 году будут определять не избиратели, а спецслужбы США, Китая и лишь в лучшем случае - никому не известный парнишка из-под Новосибирска. Хотя с учетом того, как мы конкурируем за программистов, он, боюсь, будет жить уже в Ташкенте.

Я, конечно, в этого парнишку верю, - но давайте все же начнем ему помогать прямо сейчас.