Автор: Олег Барабанов
21 января 2024 г. исполняется сто лет со дня смерти В.И. Ленина, основателя советского государства и человека, оказавшего самое серьезное воздействие на судьбу России, да и всего мира в XX веке. Но значима ли память о Ленине сейчас? Советские поколения еще должны помнить написанную на многих транспарантах фразу из нашего детства и юности «Ленин всегда живой!» Тогда большинство из нас эту фразу просто не замечало, как не замечали другие лозунги советских улиц - «Слава труду!», «Слава КПСС!», «Дело Ленина живет и побеждает!» Примерно так же сейчас мы уже не замечаем уличную рекламу. Кто-то иронизировал тогда над этой фразой, в саркастической обработке она попала в пару-другую анекдотов про Ленина, как правило, в связи с его забальзамированным телом в Мавзолее. Но все это осталось в прошлом.
А насколько значим Ленин сегодня? Понятно, что искренних марксистов не так мало и в России, и в мире. Понятно, что есть хотя бы формальные отсылки к имени Ленина у современных коммунистических партий. У старших поколений России есть ностальгия по Советскому Союзу, по социальной защищенности и реальной, а не декларируемой стабильности жизни, и эта советская ностальгия связана с именем Ленина.
Но осталось ли что-то за пределами этих социальных групп?
Для современного российского (как и западного) политического мейнстрима Ленин, его дела и слова оказываются не слишком удобны. Прежде всего, из-за акцента на проблеме равенства и социальной справедливости, недостижимых при капитализме. Ленин прямо писал об «интересах алчной буржуазии, интересах капитала, готового продать и разорить свою родину в погоне за прибылью» [2. Т. 8. С. 173]. При этом тему неравенства он поднимал применительно не только к России, но и к миру в целом. Показательны его слова о глобальных проблемах, решить которые может только все человечество, и осознание которых пришло к нему уже в начале XX века: «На каждом шагу встречаешь задачи, которые человечество …в состоянии разрешить немедленно. Мешает капитализм. Он накопил груды богатства – и сделал людей рабами этого богатства» [2. Т. 24. С. 17].
Неудобен сейчас и выраженный революционный пафос Ленина, его призывы к борьбе за дело равенства, за свержение правящего класса. Ленин обличал современных ему социал-реформистов, на словах выступавших за социализм, а на деле боровшихся лишь за «теплые» места в парламенте: «Они только пятились назад, проповедуя пролетариату не теорию борьбы, а теорию уступчивости …по отношению к злейшим врагам пролетариата, к правительствам и буржуазным партиям, которые не устают изыскивать новые средства для травли социалистов» [2. Т. 4. С. 183].
На этом фоне Ленин призывал к «соединению революционной теории с революционной политикой» [2. Т. 14. С. 375], говорил о неуместности «мещанской доверчивости к капиталистам, к буржуазии, к генералам, к буржуазному аппарату государственной власти» [2. Т. 39. С. 217]. По его мнению, «воспитание масс никогда не может быть отделено от самостоятельной политической и в особенности революционной борьбы самой массы. Только борьба воспитывает эксплуатируемый класс, только борьба открывает ему меру его сил, расширяет его кругозор, поднимает его способности, проясняет его ум, выковывает его волю» [2. Т. 30. С. 314]. С этой силой Ленин связывал и залог успешности в отнюдь не автоматическом перерастании революционной ситуации в революцию: «Переворот может назреть, а силы у революционных творцов этого переворота может оказаться недостаточно для его совершения, - тогда общество гниет, и это гниение затягивается иногда на целые десятилетия» [2. Т. 11. С. 366-367].
Понятно, что в рамках современного политического мейнстрима в России, в ценностных приоритетах которого ключевую роль играет принципиальная антиреволюционная позиция, эти слова Ленина отнюдь не к месту. Поэтому, несмотря на активное использование ностальгии по советскому прошлому в официальной политике исторической памяти, сам Ленин выпадает за ее рамки.
Ленин вдвойне неудобен из-за его антивоенной позиции в период Первой мировой войны. Его стратегия превращения «войны империалистической в войну гражданскую», его борьба с «социал-шовинизмом» в воюющих странах, его международная деятельность в рамках т.н. «Циммервальдской левой», объединившей антивоенных социалистов на Циммервальдской конференции 1915 г., - обо всем этом сейчас лучше и не вспоминать. Как и о том, что фракция большевиков в Госдуме оказалась единственной парламентской силой в России, выступившей против войны в 1914 г.
Показательно и применение Лениным методов исторического материализма к анализу войны: «Война есть продолжение политики. Надо изучить политику перед войной, политику, ведущую и приведшую к войне» [2. Т. 30. С. 82], и что «война есть отражение той внутренней политики, которую данная страна перед войной ведет» [2. Т. 39. С. 319]. Не менее интересна мысль Ленина об утопичности ожиданий способности правящего класса трансформироваться во время войны, и того, что во время войны он начнет прислушиваться к чаяниям народа: «политику, которую известный класс вел в течение долгого времени перед войной, неизбежно и неминуемо этот самый класс продолжает во время войны, переменив только форму действия» [2. Т. 32. С. 79].
Свою диалектичность имеет и современное восприятие ленинского «Декрета о мире», принятого сразу после победы Октябрьской революции. Прежде всего, это сама формулировка мира «без аннексий и контрибуций», а также и призыв к «освобождению человечества от ужасов войны и ее последствий» [2. Т. 35. С. 16]. Ленин выражал и свое понимание проблем демобилизации после войны: «Демобилизация крестьянской армии выкидывает сотни и тысячи разбитых, не находящих себе занятий людей, привыкших заниматься только войной как ремеслом и порождающих бандитизм» [2. Т. 43. С. 16-17].
В этой связи понятно сегодняшнее отношение к Ленину. С одной стороны, с самого начала украинского Евромайдана в 2014 г. ключевым шагом символической политики новых украинских властей стало свержение памятников Ленину. Здесь десоветизация и дерусификация переплелись воедино. В официальном российском медийном дискурсе все эти годы свержение памятников Ленину решительно осуждалось.Более того, СМИ сообщали, что после перехода населенных пунктов из-под украинского контроля под российский в 2022 г. в них возвращались названия улиц в честь Ленина и других революционеров, которые ранее были отменены Украиной. Кое-где восстанавливались и памятники Ленину. Т.е. в этом аспекте сложилось, возможно, внешне парадоксальное восприятие, что если ты против Ленина, то ты против России, а если ты за Ленина, то ты за Россию. И Ленин становился символом не коммунизма, а России.
В этой связи субъективно было неожиданным услышать дистанцирование от Ленина в словах В.В. Путина именно в этом, украинском контексте на встрече с военными корреспондентами в июне 2023 г.: «Не хотят они [Украина] коммунизма – бог с ним, а кто хочет-то сегодня. Сбрасывают основателя Украины – Ленина – с пьедесталов. Ладно, это их дело. Но на это место Бандеру ставят – он же фашист» [1]. Т.е. сами по себе свержения памятников Ленину не осуждались, а осуждалась лишь замена их памятниками Бандере. Субъективно в контексте девятилетних медийных акцентов на то, что Ленин – это Россия, это выглядело неожиданно. Но в объективном контексте неудобности революционного пафоса Ленина для российского политического мейнстрима такое заявление вполне естественно. Ну а нужен ли Ленин вообще для официальной России (не для марксистов и не для старших поколений)? Может ли Кремль почерпнуть из него что-то для себя полезное? На наш взгляд, один из немногих аспектов ленинского учения, который может быть воспринят сейчас в официальном российском дискурсе, связан с ценностной борьбой Кремля против неоколониализма.
Значительное место в работах Ленина занимают призывы к борьбе против «колониальной системы, т.е. системы порабощения, грабежа и насилия» [2. Т. 17. С. 177], к борьбе «всех зависимых стран против международного империализма» [2. Т. 39. С. 327]. Ленин подчеркивает «паразитический характер богатейших, цивилизованнейших и свободнейших стран» [2. Т. 41. С. 216]. Все это вполне созвучно современным установкам.
При подготовке этого текста я открыл старую советскую книгу «Ленин как политический мыслитель», выпущенную «Политиздатом» в далеком 1981 году [3]. Среди авторов - знакомые российскому читателю имена. Бурлацкий, Бовин, Карякин, Загладин, Т. Тимофеев. Все они тогда соревновались друг с другом в словословиях Ленину. И всего через несколько лет эти же люди перестроились и заговорили совсем другим языком. А про Ленина, если и упоминали вообще, то только негативно.
Именно это лицемерие позднесоветской элиты (и говоря в ленинских терминах, ее оппортунизм и соглашательство) не в последнюю очередь стали причиной того, что дело Ленина перестало «жить и побеждать» на одной шестой части суши.
Литература
1. Встреча с военными корреспондентами. 13 июня 2023 г. [Электронный ресурс] / Интернет-сайт Президента России http://kremlin.ru/events/president/news/71391 (дата обращения: 18 января 2024 г.).
2. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Издание 5-е. Т. 1-55. М.: Издательство политической литературы, 1967-1975.
3. Ленин как политический мыслитель. М.: Издательство политической литературы, 1981.
